Поверенный насторожился:

– Несмотря на все уважение к вам, милорд, я не вправе обсуждать с третьим лицом частные дела моих клиентов.

Вот как! Что ж, он честен и прям – Найджел так и думал. Вскинув брови, он поигрывал лорнетом.

– Вы правы, сэр. Не соблаговолите ли обсудить со мной кое-какие вопросы, касающиеся Кедлстона? Это поместье не майорат, хотя принадлежало графам Уортингам в течение нескольких веков. Сейчас его хозяин я. Этот факт не оспаривается?

– Нет, милорд, – заверил его Крофт, усаживаясь с рюмкой портвейна в предложенное ему кресло. – Мы с вашим поверенным подготовили необходимые бумаги, и все они должным образом подписаны. Поместье принадлежит вам.

– Но оно не майорат? – спокойно осведомился Найджел.

– Конечно, милорд, – подтвердил мистер Крофт.

– В таком случае нам с вами надо кое-что обсудить, сэр.

Почерк был старомодный и оттого с трудом поддавался прочтению. И все же постепенно, слово за слово, Кассандра постигала содержание письма.

«У меня на совести один неблаговидный поступок, – писал граф Уортинг, ее прадед. – Я всю жизнь убеждал себя, что не стоит терзать свою душу подобными сомнениями. Говорил себе, что должен смириться, – что сделано, то сделано. Я в ответе перед своим отцом, своей семьей и теми, кто зависит от меня. Но совесть нельзя так просто заставить замолчать. Поэтому я решил привлечь к этому вас, моих потомков – в трех поколениях. Был ли я прав? Прав ли я сейчас? Все еще можно поправить. Это письмо будет существовать при жизни трех поколений – даже больше, быть может. Каждый из вас должен решить, прав я был или нет, и действовать, полагаясь только на свою совесть. Если все вы придете к выводу, что я поступил правильно, значит, так тому и быть. Давняя несправедливость, которую я вовсе таковой не считал, прочно закрепится в истории. Ты, третий из моих потомков, мой правнук, можешь уничтожить это письмо и содержимое прилагающегося к нему пакета, и все это канет в вечность. У тебя – и только у тебя! – находится оригинал. Мой сын и внук получат копии. Так что самая большая ответственность ложится именно на твои плечи, мой правнук. Мне остается надеяться, что твои плечи достаточно широки, чтобы выдержать эту ношу…»

Кассандра, поглощенная письмом, не сразу поняла, что речь идет о ней самой. Но леденящий ветер снова подул ей в спину, и она вздрогнула. Следовало взять с собой накидку.

Итак, можно уничтожить письмо и не читать дальше. Какая глупая мысль! Она вернулась к письму:

"Я близнец и родился спустя всего полчаса после моего брата – моего старшего брата, как все думали. Его воспитывали как будущего наследника. Мы очень дружили – ведь мы даже ближе друг другу, чем обычные братья, – но между нами было мало общего. Грэм рос необузданным, дерзким, безответственным. Он поехал на континент, когда ему исполнилось двадцать лет, и вскоре слухи о его безнравственном поведении и дебошах дошли до нашего отца. Наконец стало известно, что он женился и везет жену домой.

Это случилось как раз в то время, когда я случайно упал с лошади и семейный доктор обнаружил у меня на правом бедре родинку в форме звездочки – такую же родинку он видел у старшего из близнецов двадцать один год назад. Доктор письменно подтвердил этот факт, как и экономка Кедлстона (теперь уже отошедшая от дел), которая присутствовала при рождении близнецов. Разыскали повивальную бабку, и та подтвердила то же самое. Поверенный записал ее рассказ, поскольку бабка была неграмотна, а она поставила под ним подпись.

Следовательно, я старший сын и наследник! Оказывается, уже целый год я шестой граф Уортинг. Мой брат вернулся, но его ярость ничего не могла изменить. Поэтому он уехал вместе со своей женой, и больше я ничего о нем не слышал.

И вот, потомки мои, приступаю к самой трудной части повествования. Наверное, я должен был сохранить в тайне то, о чем теперь известно только мне. Но я предоставляю решать вам – будущим членам моей семьи. Это был обман. Все объяснялось просто: отец высоко ценил мою порядочность и твердость характера и презирал моего старшего брата за распутство. Так продолжалось многие годы, пока наконец поспешная женитьба Грэма не подтолкнула отца к исполнению замысла, который он давно вынашивал в своем сердце. Меня убедили согласиться, а свидетелей подкупили.

Я удачно женился и считал себя хорошим мужем, отцом, землевладельцем и хозяином. Я прожил жизнь честно, был верным слугой Господа и примером юношеству.

Но поступил ли я правильно? Рассудок говорит мне, что да, хотя я потерял любимого брата, который был частью меня самого. Я спрашиваю свою совесть, и она отвечает мне, что я прав (или это я убеждаю ее, что прав). Единственного человека, знавшего истину, не удалось подкупить. Нашу старую няню, жившую в пятнадцати милях от Кедлстона. Вскоре после смерти моего отца она пришла ко мне и принесла голубую ленточку с надписью «Грэм». Няня сама повязала ее вокруг запястья первого появившегося на свет близнеца, а моя матушка несколько часов спустя подписала на ленточке имя. Я взял у нее ленточку, сделал вид, что глубоко озабочен такой несправедливостью, и пообещал все уладить. Ленточка находится в пакете с письмом. Первые два пакета, если помните, содержат только копии ленточки.

Могу ли я считаться настоящим графом Уортингом? А вы, мои потомки? Каждый из вас должен самостоятельно ответить на этот вопрос. Письмо и ленточка – серьезное доказательство, способное оспорить ваши притязания на графский титул и владения, если вы обнародуете эту историю. Выбор за вами. Я оставляю решение на вашей совести".

Рядом с подписью стояла печать.

Кассандра уронила письмо на колени вместе с нераспечатанным пакетиком и обвела взглядом цветущий розовый сад, зеленую изгородь, деревья. «Послание с того света! – пронеслось у нее в голове. – Самое странное и таинственное из посланий».

Поначалу ей никак не удавалось осознать всю важность прочитанного. Да, она не настоящая графиня Уортинг. Это ясно как день. Титул принадлежит ее дальнему родственнику – если таковой существует, но Кассандре о нем ничего не известно. Титул и поместье были украдены у законного наследника много лет назад.

Как все это необычно! Кассандра даже улыбнулась. Всего два месяца назад она считала себя графиней Уортинг, хозяйкой Кедлстона. Была счастлива и довольна судьбой. Но не прошло и нескольких дней, как у нее забрали Кедлстон, а теперь вот и титул! На самом деле у нее ничего нет и никогда не было.

Конечно, правду знает только она одна. Более того:

Кассандра последняя, кто получил это послание. Если уничтожить письмо, никто об этом не узнает. Она останется графиней Уортинг. Ее сын станет графом. Кассандра невольно положила руку на живот.

По крайней мере хоть Кедлстон спасен. Ей он больше не принадлежит, значит, и потерять его она не может. Поместье проиграл отец. Вот только…

Вот только и отец никогда не был его законным владельцем.

Если титул принадлежит другому, то и Кедлстон тоже. Ни графский титул, ни имение не являются ее собственностью – ни ее, ни Найджела.